По материалам местной историографии.

В Рибовилле также есть вывеска над одной из булочных этого города с изображением трех волхвов. Согласно местной легенде, покидая город, один из волхвов оставил здесь свой восточный тюрбан, который вдохновил предприимчивых эльзасцев на создание каннелированной керамической или медной формы для выпечки так называемого Кугеля. Этот пирог прочно вошел в каждый эльзасский дом на правах одной из самых ярких местных традиций

Однажды, 7 января – в день, отмеченный в юлианском календаре как праздник Рождества Христова, в 1978 году, в упомянутой церкви была обнаружена маленькая деревянная коробочка. В ней содержалась горсть святых мощей неизвестного происхождения вместе со сложенным листом бумаги с написанной от руки молитвой Пресвятой Богородице, популярной в рейнской долине в XVII веке. Внутри листа скрывались четыре кусочка ткани, самый большой из которых не превышал полутора квадратных сантиметров.

Как можно предполагать, деревянная коробочка случайно уцелела ввиду своего скромного достоинства. В конце XVIII века, когда Эльзас был охвачен революционным пламенем, конфискаторы обошли ее вниманием. Меньше повезло драгоценному реликварию, в котором она хранилась. Этот последний мог закончить в плавильных мастерских, бесперебойно работавших на пополнение монетного фонда новорожденной республики. Само по себе это обнаружение так и осталось бы в местной истории вполне заурядным событием, если бы не одна из перемешанных с мощами этикеток, с указанием трех имен: «Sancti Très Règes+Caspar-Melchior+Balthasar». Эта находка и послужила поводом для многолетнего расследования по «делу пребывания Трех Волхвов в Эльзасе».

Так как четыре фрагмента ткани, обнаруженных в сложенном листе бумаги, были в контакте со святыми мощами, они стали предметом лабораторного анализа в Международном Центре изучения древних тканей в (CIETA) Лионе. Согласно данным экспертизы, кусочек ткани из Рибовилле был определен, как античный узорчатый или дамасский шелк с мотивом клеточки, сходный с так называемыми «пальмирскими тканями» бытовавшими на Ближнем Востоке во II- IV веках. Это заключение лионских экспертов стало серьезным основанием для новых поисков. В результате последовавшего за этим сравнительного анализа тканей из Рибовилле и Кельнского собора, удалось установить сходство двух фрагментов: кельнского и рибовильского. Кельнская ткань, так называемый «отрез II», размером 6 кв. см, изъятый из ковчега с мощами трех волхвов еще в XIX веке, согласно специалисту по «трирским тканям» П. Шульцу, оказался одного возраста с эльзасским фрагментом.

На следующем этапе «расследования» кельнский отрез стал предметом самой тщательной экспертизы в лабораториях известных красильных предприятий Германии. Усилия специалистов увенчались успехом. На кромке ткани были обнаружены остатки пурпура- ценнейшего пигмента, производство которого в античном мире было экслюзивным правом императорских мастерских.

Определение древности кельнского отреза имело чрезвычайно важное значение для подтверждения подлинности мощей трех волхвов в Кельне, так как в те годы среди специалистов не было единодушного мнения относительно возраста содержимого кельнской ракки. В частности, подлинность мощей оспаривал историк Г.Хофман, датируя их XII веком. Учитывая ценность тканей столь почтенного возраста, а ведь уже тогда им было под тысячу лет, невозможно было представить, чтобы ими пеленали в XII веке поддельные мощи.

Слабым звеном в процессе атрибутирования кельнских мощей в XX веке оставалось то обстоятельство, что древняя ткань была изъята из ракки в XIX веке, и реконструировать ее первоначальное расположение представлялось невозможным. Кроме того, чрезвычайная сложность административной стороны дела исключала всякую возможность прямого доступа к предмету исследования. В ожидании разрешения от правительства Кельна и Папы Римского на данную процедуру, ученым пришлось довериться результатам предыдущих освидетельствований кельнских мощей. Так, один очевидец вскрытия ракки в 1864 году констатировал наличие тканей, сходных с пеленальными повязками египетских мумий. В фрагментах текстиля, буквально «инкрустированных» в мощи, он рассмотрел мотив квадратов, сходных с рисунком на фрагментах из Рибовилле. В ожидании лабораторных исследований, таких, например, как определение состава пыльцы, которая оседала на мощах на пути их следования или же радиоуглеродного анализа, это родство мотивов оказывалось в согласии с физической идентичностью описанных тканей из ракки и фрагментов из Рибовилле, а значит и принадлежность кельнских мощей Трем Волхвам.

Возвращаясь из Кельна в Рибовилле, остается выяснить, каким же образом драгоценные частицы, оказались на юге Эльзаса. Есть три предложения на этот счет. Во – первых, они могли прибыть в Эльзас в XVI веке благодаря двум кельнским епископам, – выходцам из Страсбурга: графу фон Изембургу, бывшему страсбургскому семинаристу, или же Гебхарду де Трюшесс фон Вальдбургу – некогда состоявшему на должности декана страсбургской кафедры каноников.

Гораздо более романтичным остается предположение, согласно которому, частицы мощей трех волхвов принес в Эльзас Эгенольф фон Урслинген. Он был основателем младшей линии аристократической династии Рибопьеров. После женитьбы на Эмме де Рибопьер, он стал графом Эгенольфом де Рибопьер, и уже в этом качестве участвовал во взятии Милана в отрядах Фридриха Барбароссы в мае 1162 года. Эгенольф и мог, таким образом, получить от императора частицы мощей в качестве вознаграждения за помощь императору в победе над непокорными миланцами. Как известно, драгоценный дар был добыт императором вместе с другими трофеями после взятия Милана.

Согласно авторам XVI века, опиравшихся в свою очередь на текст, вышедший в 1360 году из-под пера приора кармелитов Иоганна фон Хильдесхейма, в Милане мощи трех волхвов оказались в IV веке благодаря святому Евсторгию, получившего их от императора за труды на дипломатическом поприще. Будучи послом императора в Милане, святой Евсторгий удостоился благоволения горожан, возжелавших видеть его своим епископом. Этот последний построил часовню в предместье Милана для драгоценных мощей у источника святого Варнавы. В этой часовне, позже ставшей церковью в честь святого Евсторгия, они и пребывали до очередного «посещения» Милана императором Фридрихом Барбароссой.

Наконец, в истории перемещения святынь просматривается и бургундский след. Именно через Бургундию епископ Рейнольд фон Дассельн шел с ценным грузом в 1164 году. Отправляясь из Милана, он просил встретить его в Кельне. В своем письме епископ описал маршрут своего следования. Его дорога пролегала через Турин, провинции Галии и Бургундии. В этой последней, Беатриса Бургундская, бывшая второй супругой Барабароссы, и могла стать обладательницей части реликвий. Ведь не случайно вокруг Безансона несколько церквей были освящены в честь Трех Волхвов. У самого же Рейнольда в южном Эльзасе были земли, на которых, как можно было ожидать, он построил часовню Трех Волхвов.

На протяжении трех столетий, начиная с XIV века, семья Рибопьеров, основателей и владельцев города Рибовилле, была тесно связана с Бургундией. Так, например, дочь Бруно де Рибопьер, по имени Изабелла, вышла замуж за бургундца Гийома де Виржи. Максимин первый, сын Бруно и сводный брат Изабеллы, при котором аристократический клан Рибопьеров достигает апогея славы, состоял знаменосцем на службе у герцога бургундского Филиппа Смелого в 1399. Он же был управляющим имуществом в Эльзасе Екатерины Бургундской, вдовы Леопольда IV Австрийского. Став более, чем деловыми отношения 36-летней вдовы и
33 –летнего Рибопьера, по причинам неизвестным историкам, были прерваны в 1419 году сразу же после заключения помолвки. Мощи могли прибыть в Рибовилле вместе с другими свадебными подарками Изабеллы.

Начало перемещению трех волхвов с Востока на Запад было положено задолго до вышеописанных событий. Еще в IV веке святая равноапостольная царица Елена их перенесла со Святой Земли в новую столицу империи – Константинополь. Как убеждает нас тот же Иоганн фон Хильдесхейм в 1360 году, самая большая христианская церковь, посвященная святой Софии в Константинополе, стала хранилищем святынь. Нам остается только догадываться, как святой Елене удалось поместить их в известный храм, ведь он был построен двумя столетиями позже. Такая погрешность легко прощается летописцу, не знавшему материалистической истории, и желавшему подчеркнуть упоминанием знаменитой церкви важность события.

Дальнейшая судьба мощей трех волхвов, обретших в Кельнском соборе новое пристанище, стала предметом самого пристального внимания историков. Благодаря находке в Рибовилле 1978 года Эльзас на законных основаниях вошел в знаменитый многовековой маршрут следования святынь с Востока на Запад. Так, благодаря открытию в 1978 года, промыслительно случившемуся в день Рождества Христова по Юлианскому календарю в ризнице церкви святого Григория в Рибовилле, народное предание о посещении волхвами Эльзаса, сбросило мантию легенды и обрело вполне конкретную историческую подоплеку, в подтверждение идеи о том, что легенды в Эльзасе похожи на истории, а истории на легенды. Остается только выяснить, где же сегодня находятся святые мощи из Рибовилле? Расследование продолжается ….



Ирина Макий, искусствовед,
Гид в Эльзасе,
Страсбург, 1 декабря, 2023.